Николаев Андрей Юрьевич
30 марта 2015
Проверочная закупка, как разновидность ОРМ, представляет интерес, не только с точки зрения оснований для ее проведения, но и целей, которые, в силу своеобразия видения данного оперативно-розыскных мероприятий теми, кто в силу своих должностных обязанностей уполномочен на их проведение, на практике приобретают весьма причудливые формы.
Казалось бы, в ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», (ст. 7) далее – Закон, пусть и далеком от совершенства, достаточно четко прописаны такие основания;
— Наличие возбужденного уголовного дела.
— Ставшие известными органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, сведения о:
1) признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела;
2) событиях или действиях (бездействии), создающих угрозу государственной, военной, экономической, информационной или экологической безопасности Российской Федерации;
3) лицах, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда или уклоняющихся от уголовного наказания;
4) лицах, без вести пропавших, и об обнаружении неопознанных трупов.
— Поручения следователя, руководителя следственного органа, дознавателя, органа дознания или определения суда по уголовным делам и материалам проверки сообщений о преступлении, находящимся в их производстве.
Иные основания, как не имеющие отношения к теме данной публикации, приводить не будем – отметим лишь, что перечень оснований, приведенный в ст. 7 Закона является исчерпывающим.
Целью же для проведения ОРМ «проверочная закупка», как это следует из смысла ч. 7 ст. 8 Закона, является реализация имеющейся информации, направленной на выявление случаев противоправной реализации веществ и продукции, свободная реализация которых запрещена либо оборот которых ограничен.
Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в своем Определении Определение от 23 декабря 2014 г. № 2980-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Дворянкина А.В. на нарушение его конституционных прав положениями части седьмой статьи 8, статьи 17 Федерального Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» и статьи 51 Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации», «Проведение проверочной закупки или контролируемой поставки предметов, веществ и продукции, свободная реализация которых запрещена либо оборот которых ограничен, а также оперативного эксперимента или оперативного внедрения должностных лиц органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, а равно лиц, оказывающих им содействие, на основании постановления, утвержденного руководителем органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность (часть седьмая статьи 8), служит условием обеспечения законности и обоснованности проведения этих оперативно-розыскных мероприятий, участие в которых может содержать объективные (формальные) признаки преступления».
Следовательно, при вынесении постановления руководителем органа, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, или его заместителем в постановлении, в обязательном порядке указывается одно из оснований для проведения ОРМ «проверочная закупка», в частности, о том, что в ходе ее проведения должен быть установлен факт реализации предметов, веществ и продукции, свободная реализация которых запрещена либо оборот которых ограничен.
Но, это в том случае, если органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, руководствуются законом. А, например, в УВД по САО МВД России по г. Москве, далее, для краткости – УВД по САО, при проведении ОРМ «проверочная закупка», руководствуются иными представлениями об основаниях и порядке проведении такого оперативно-розыскного мероприятия.
Например, там уверены, что, в качестве основания для проверочной закупки достаточно заявления группы граждан о том, что некий предприниматель С. заключил с каждым из них договор, по которому он обязался поставить арболитовые блоки для индивидуального жилищного строительства, но обязательства свои не выполнил, или выполнил только частично.
Получив такое заявление правоохранительные органы этого административного округа г. Москвы, вместо того, чтобы выяснить для начала – а имел ли С. возможность поставлять такие блоки, т.е., обладал ли он собственной производственной базой, или же мог получить их из других источников, не придумали ничего лучше, как провести проверочную закупку по тому основанию, что, мол, поскольку С. своих обязательств не выполнил, в его действиях усматриваются признаки преступления, предусмотренные ст. 159 УК РФ, а потому нужно сделать ему звонок, чтобы договориться о встрече, под предлогом покупки этих самых блоков, а при передаче денег организовать задержание.
То, что существование в УК РФ ст. 159.4., предусматривающей ответственность за мошенничество в сфере предпринимательской деятельности, т.е., сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, вероятно, неведомо сотрудникам полиции УВД по САО, на уровне катастрофического падения уровня правовой культуры правоохранительных органов, вполне объяснимо, но, вот то, что арболитовые блоки никак нельзя причислить к наркотическим или психотропным веществам, а также предметам и продукции, свободная реализация которых запрещена либо оборот которых ограничен, знать бы не мешало.
Тем не менее С. был немедленно задержан при получении им денег за «запрещенные к обороту» арболитовые блоки и задержан в порядке ст. 91 УПК РФ ст.следователем СУ УВД по САО Довгалевым, который и возбудил в отношении С. уголовное дело, аж по пяти «эпизодам» по ч.ч. 3 и 4 ст. 159 УК РФ.
Но об этом, типичном представителе современного следствия, в другой раз. Вернемся к ОРМ «проверочная закупка», проведенной в отношении С.
Проведение ОРМ, как неоднократно отмечалось Конституционным Судом Российской Федерации, возможно лишь в целях выполнения задач, предусмотренных статьей 2 названного Федерального закона, и только при наличии оснований, указанных в его статье 7; в частности, не допускается проведение данного оперативно-розыскного мероприятия, если это не связано с выявлением, предупреждением, пресечением и раскрытием преступлений, а также выявлением и установлением лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших.
При этом нормы, регулирующие проведение оперативного эксперимента, должны применяться в системной связи с положениями части восьмой статьи 5 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», которая прямо запрещает органам (должностным лицам), осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, подстрекать, склонять, побуждать граждан в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий, т.е. провоцировать граждан на совершение преступлений (Определения от 6 марта 2001 года № 58-О, от 21 октября 2008 года № 640-О-О, от 28 мая 2009 года № 641-О-О, от 27 января 2011 года № 56-О-О, от 21 декабря 2011 года № 1798-О-О и от 17 июня 2013 года № 941-О).
В случае же с С. ничего похожего на выполнение задач, предусмотренных Законом и оснований, установленных им же, не существовало, следовательно, проведение его было незаконным.
Примечателен и тот факт, что в постановлении о возбуждении уголовного деда в отношении С. о факте проведения ОРМ «проверочная закупка» не было ни слова.
Данный пример приведен мной в качестве иллюстрации, позволяющей, по моему мнению, наглядно показать, какими методами действуют современные «правоохранители» и насколько важно для адвоката знать эти методы, чтобы успешно противостоять им.
Разумеется, что при предоставлении результатов проведенной, таким образом, проверочной закупки, она тут же попадает в разряд недопустимых доказательств (ст. 75 УПК РФ), кроме того, возникает вопрос и о правомерности задержания лица, если проверочная закупка проведена с нарушением закона.
